Название: Stay with me
Автор: mari__key
Профиль автора на "Книге фанфиков": mari_key
Беты (редакторы): IGNorabilIS
Персонажи: Чон Дэхён, Ю Ёнджэ
Пейринг: Дэ|Джэ
Рейтинг: R
Размер: Мини
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Повседневность, AU, Songfic, ER (Established Relationship), Стихи, Учебные заведения
Описание: И когда ты стоял, повернувшись ко мне спиной, мне хотелось к тебе подойти и сказать: «Останься».
Примечания автора:Написано для феста «Songfic: Love, Hot, Passion» под песню Taeyang (feat. GD) – Stay with me.
читать дальшеПервым шаг навстречу делает не тот, кто виноват, а тот, кто больше дорожит любовью. (с)
Ёнджэ зажигает свечи на столе. Ровно пять. Пять лет совместной жизни. И два года отношений. А до этого столько лет дружбы — и не сосчитать. Выключает свет. Комнату окутывает романтичный полумрак. Ёнджэ загодя наливает себе полбокала вина и присаживается на краешек дивана, ожидая того, кого привык ждать каждый вечер.
Надвигается ночь. Приглушенный и мягкий свет
Растворяется путаной рябью на дне бокала.
У меня нет сомнений в духовном с тобой родстве.
Только сможешь ответить, всегда ли его хватает?
Ёнджэ надеется, что все еще можно исправить. Сохранить то, что у них имеется. Одним решительным вечером спасти их от окончательного погружения в рутину и изменить ход вещей. Осветить посеревший мир нежным полумраком. Пока только полумраком. Постепенно насыщая цвета.
Сколько он себя помнил, Дэхён был его второй половинкой. В дружбе, а затем в любви. Тем, кто понимает с полуслова и заканчивает за тебя фразы. Воспринимает на ура любые твои затеи. Кто близко-близко к тебе душой, как далеко бы он ни был. Только вот с близостью тел начинает происходить что-то странное и непонятное.
Ю забылся в воспоминаниях и не сразу очнулся, услышав скрип входной двери. Яркий свет в прихожей, пробивающийся сквозь щель в гостиную. Шелест одежды и гулкие приближающиеся шаги. Дэхён вернулся.
Ты придешь, как всегда, непростительно запоздав,
Бросишь мятый пиджак на сутулую спинку кресла,
Виновато вздохнешь, от взаимных обид устав.
Нам неловко друг с другом. Почти неуютно. Тесно.
— Что это? — спросил человек всей его жизни, удивленно округляя глаза и кивая на всё праздничное великолепие на столе.
— Решил устроить тебе сюрприз. Ты ведь так устаешь на этой своей работе... Задерживаешься постоянно, — видя, что Дэхен внимательно слушает — ну или просто застыл, вникая в происходящее — он продолжил: — Не считаешь, что тебе нужно наконец немного расслабиться? Нам нужно расслабиться. Вместе. Можно ведь?
Он говорил торопливо, будто боясь, что получит отказ.
И почему у него возникло мимолётное чувство дежавю? Ах да. Ведь когда-то такое уже было. В их жизни много чего происходило до того момента, как они окончательно не определились быть вместе.
Мы знакомы как будто с рождения. Так давно
Что сейчас и не вспомню, и как это получилось?
Мы тонули друг в друге. ...с критической глубиной
Что-то вдруг поменялось. Запуталось. Надломилось.
Их дружба была из разряда «мы и не помним, как познакомились». Просто однажды они встретились и с тех пор всегда были не разлей вода. В средней школе, старшей. В универе.
— Что это за лохмотья на тебе? От прадедушки досталось? — презрительно морщится Ёнсыль — девочка из обеспеченной семьи, вся разнаряженная и блестящая, как ёлочная игрушечка. Пустая недалекая игрушка. Дэхену она тайно нравилась. Он постоянно подсматривал за ней из своего уголка, неотрывно ловя каждый «звёздный» жест. И вот теперь, когда он решился подойти, прозвучало это. Хлёстко, как пощечина.
Он оглядел себя: клетчатый пиджак с заплатками на локтях, донашиваемый за братом, и правда нельзя было назвать новеньким. Их семья переживала тяжёлые времена. Но мама всегда старалась одевать его хоть и небогато, но опрятно.
— От прабабушки ещё скажи, — фыркнул кто-то за спиной. Ёнджэ, как разобрал Дэхён. Новенький в их классе. У него был такой звучный, несмотря на детскость, голос. Чон затаил дыхание. Неужели кто-то пытается его защищать?
— Может, и от прабабушки, кто знает, — не растерялась Ёнсыль. Видимо, несмотря на общий первый слог, они с Ёнджэ различались, как небо и земля.
— Хочешь назвать моего друга девчонкой? — не замедлил придраться к словам маленький хитрец. Дэхен недоуменно оглянулся за спину: его только что назвали другом? Половина класса смотрела на Ю с таким же изумлением. Девочка только стояла, закрывая и открывая рот.
— Да тебе и за всю жизнь на такие доброту и честность не заработать! А шмотки — не главное, — добил Ёнджэ, аккуратно подцепляя пальчиками манжету своей рубашки и разрывая по шву, а затем проделывая то же со второй и наглядно демонстрируя это всему классу. — Пошли отсюда, Дэхён-а.
Он обхватил мальчика за плечи, уводя за дверь.
За рубашку Ёнджэ тогда досталось, конечно, сильно.
— ... эй, Джэ-я... ты не считаешь, что слишком заговорился, пышечка?..
Ёнджэ захрипел, больно прижатый спиной к кирпичной стене.
— Как насчет того, чтобы раскрасить это личико и заставить тебя впредь придерживать язычок?
— Н-н... н... — Ю попытался оторвать чужие руки от своей шеи и ослабить захват. Он и правда был пухляком. Безнадёжным. Слабым.
— Эй, громила с нездоровыми замашками! — послышалось со стороны. Разозлённый здоровяк повернулся на голос. Из-за угла, полный решимости, заворачивал... его лучший друг. Дэхён. Ёнджэ не смог сдержать поднявшуюся в душе волну облегчения и радости. — Что это за слова такие? «Личико», «язычок»? Ты случаем не небесно-голубого...
Окончательно отвлекшись на Чона, хулиган расслабился и пропустил момент, когда Ёнджэ отпихнул его, вырываясь и следом толкая в грудь.
— ...цвета.
Дэхён мигом подскочил ближе, ударяя заваливающегося назад старшеклассника по лицу.
— И не приближайся больше!
— Дэхён, это было лишнее, — выравнивая запыхавшееся дыхание и вытирая рот, как будто чем-то запачканный, сказал Ёнджэ.
— Ты же знаешь, издеваться над тобой могу только я. И никому больше этого не позволю, — ероша его волосы, растянул губы в улыбке Чон. — Пошли отсюда.
После Ёнджэ перестал быть пышечкой, но защищать друг друга они не перестали.
Это было прекрасное время.
А в один момент дружба переросла в нечто большее. С этим были свои сложности. Но когда парни наконец начали встречаться, взаимному счастью и эйфории не было предела. Один бесконечный медовый месяц, растянувший на несколько. Неотрывные взгляды, будто бы в попытке убедиться, что партнер никуда не денется, не растворится, не исчезнет в следующий миг. Невесомые нежные прикосновения кончиками пальцев. Сбитое дыхание, слившееся в одно.
Казалось, что они слишком близко. Такое счастье просто невозможно. Переполняющее, бьющее через край. А когда вода расплескивается за края, затапливая ванную, это, как известно, плохо. Придется кому-то завернуть кран.
Жизнь всегда всё решает по-своему, и реальность бьёт по самым уязвимым местам. Где тонко, там и рвётся.
Наши частые ссоры, пропитанные виной,
По нелепейшим поводам — диву даваться можно.
Отчуждение, гулко давящее тишиной,
Отдающее в пальцах предательски-нервной дрожью.
После университета Дэхен устроился на работу. Ёнджэ выбрал фриланс и заботу о домашнем уюте. Пока Чон строил карьеру и всё выше взбирался по карьерной лестнице, Ю всегда поддерживал его и неизменно радовался любым, даже самым малым успехам. Ждал по вечерам, радуя вкусными ужинами, тёплыми объятиями и желанным покоем.
Но постепенно такая жизнь всё больше и больше начала утомлять. Дэхён, обзаведясь довольно высокой должностью, стал всё чаще задерживаться на работе, часто ездить по командировкам. Ёнджэ, по идее добровольно запершийся в четырех стенах, весь изводился, не зная, что и думать. Что любимый просто прикрывается работой? Что тот на самом деле по самую крышу завален обязанностями, а он зря волнуется и мучает и себя, и Дэхёна? В любом случае, такое «одиночество вдвоём» медленно его доканывало. А Дэхён, замечая плохое настроение супруга, и сам предпочитал не спрашивать о причинах, не беспокоить его... и отдалялся.
— Как ты не понимаешь меня!..
Укоризненный звон тарелки, разбившейся о стену за спиной Чона.
— Сидеть постоянно в этой квартирке, преданно дожидаясь тебя... И только догадываться, что из сказанного тобой — правда.
Ёнджэ обречённо зарылся пальцами в волосы, опуская взгляд.
— Я и правда занят работой по горло. Мне что, видеоотчеты тебе слать? «Вот тут мы на совещании»? «Здесь составляем бизнес-план»? Что ты хочешь, Ёнджэ? — кричал в ответ Дэхён, доведённый до предела. Уже не сдерживаясь, во все горло.
— Не знаю... — тихо промолвил парень.
— Вот видишь. Даже не знаешь, чего хочешь, — едко бросил Чон. И откуда в нём это взялось? В них обоих.
— И это ты не понимаешь меня.
Дэхен твёрдо развернулся и пошел к выходу. Стук двери. Пробегающий по полу стылый холодок. Ему захотелось побыть вдали от него, Ёнджэ?
Ю просто старался умерить тяжёлое дыхание, глядя туда, где только что была удаляющая спина любимого. Опять не сказал того, что хотел. Только ерунду всякую намолол.
А ведь ему хотелось напомнить Дэхену, как им раньше было хорошо. Заверить, что всё это еще можно восстановить.
Он опустился на колени, собирая осколки.
Эта ссора, разумеется, не стала единственной. И каждый раз он возвращался мыслями к их общему прошлому...
Мне хотелось воскликнуть: «А помнишь, как мы с тобой!..»
Наши глупые шутки. Безумства. Смешные танцы.
И, ведомые странной и полной надежд судьбой,
Мы с тобою смелели и пробовали влюбляться.
Ёнджэ понял, что с ним что-то не так, когда они с Чоном начали вдвоём заглядываться на девушек. Когда осознал, что иногда застывает, смотря на губы друга, его глубокие глаза, подрагивающие ресницы, порой не понимая, что тот ему старательно втолковывает. И это удовольствие сродни тому, что испытываешь, смотря на цветастую юбочку симпатичной девчонки. Только лучше. Только в этом человеке ощущаешь необъяснимую, родственную тебе твёрдость. И мужскую твёрдость характера, и опору в том числе.
Ю начал чувствовать что-то большее от точно таких же, как и прежде, прикосновений. Необъяснимое блаженство, истому, когда хочется сказать, что желаешь больше, и, как кот, потянуться за новой лаской. Понимая, что Чон ничего такого не ощущает и скорее всего посмотрит на него с недоумением, если он скажет: «Эй, друг, мне вдруг ужасно стали нравиться твои прикосновения. Как насчет тебя?», Ёнджэ молчал.
Мялся нерешительно. Гулял для вида с Дэхёном и девчонками. Мучался, не желая напрягать Чона. И всё чаще предпочитал не видеться с другом.
— Почему избегаешь меня? — Дэхён выловил его в школьном коридоре и спросил прямо, смотря исподлобья. Ёнджэ боязливо огляделся. Отступать было некуда. Позади только стены. Чон загнал его в угол.
— Я не избегаю тебя.
— Да ладно? Не пытайся отрицать очевидное. Сколько мы с тобой виделись на этой неделе? Два раза? Три? — напирал Чон и в переносном, и в прямом смысле. — Крутой стал? Решил, что с девчонками замутил, так теперь лучшему другу можно не уделять внимания?
— Что? — пораженно выпалил Джэ. — Девчонки... А сам-то? Да и вообще. Глупость какую придумал. Будто «случайные симпатии» могут помешать нашей дружбе.
— Ну а что тогда? — напрягся Дэхён. Не тратя времени на лишние слова... и так зная, что Ёнджэ поймет его, он выдохнул одно-единственное слово: — Почему?..
— Ты правда хочешь знать? — вдруг усмехнулся Ёнджэ. «Почему?» — чуть раздраженно пропел он одними губами, заставляя собеседника озадаченно нахмурить брови. И внезапно придвинулся, захватывая этими самыми губами губы Дэхёна. Лучшего друга.
— Ты... м-м-м... Ты что? — ошалело выкрикнул Чон, вырываясь и предупреждающе ложа ладони ему на плечи.
— Говорил же, что ты не захочешь знать, — выплюнул Ю.
Тяжело дыша, он смотрел уходящему другу в спину. «Не приближайся ко мне больше». Вот что значил его безмолвный уход.
И он не приблизился. До самого выпускного.
Развесёлые юноши и девушки, попрощавшиеся с длительной и ужасно утомляющей под конец порой своей жизни. Все в красивых платьях и костюмах. Награждения, торжество, танцы. Выпивка, разливающая по жилам ещё большее веселье, для кого-то — пополам с печалью. Для Ёнджэ — так точно.
Он пришел на этот праздник... с Ёнсыль. С той самой Ёнсыль, которая когда-то дразнила Чона. Только разница в материальном положении стёрлась, а смутная неприязнь осталась. И все же первый слог имени их с Ёнджэ чем-то роднил. Девушка выросла просто красавицей, и платье на ней в тот вечер было чудесное — белое, чистое и прекрасное. На Дэхёне тоже был белый костюм. «Щибаль*, цвет невинности просто», — думал Ю, раздразнивая тоску коктейлем, замаскированным под сок. Видимо, алкоголь и добавлял мыслям непривычной резкости. Ёнджэ в своем тёмном костюме наблюдал за Чоном со своего места. Не танцевал, не куражился. Просто лениво перебрасывался фразами с приятелями, стоя в сторонке. А вот Дэхён веселился на полную катушку — много улыбался и смеялся, беспрестанно кружил в танце свою спутницу.
А ещё Дэхён в тот вечер пел. Ёнджэ знал, что он прекрасно поет. Этот чудесный голос добавлял ему мучений. Он почти не вслушивался в слова, просто улавливая переливы родного голоса. Казалось, Дэхён поет только ему и больше никому в зале. Но, конечно, он заблуждался. Тем не менее под конец композиции у Ю слёзы стояли в глазах.
Чон спустился в зал, триумфально целуя свою подружку на вечер, а Ёнджэ отвернулся, смаргивая слёзы. Это стало последней каплей. Смотреть, как Чон касается кого-то своими губами. Которые самому Ёнджэ выдалось целовать всего лишь раз. Он болезненно сжал кулаки, игнорируя оклики друзей. Нет, он ничего не скажет Дэхёну. Какое он имеет право? Лучше уйти, исчезнуть с глаз. Да, так будет лучше.
Но ему не позволили в тот вечер далеко уйти. Ю чуть улыбнулся, припоминая этот момент.
— Ёнджэ! Ёнджэ! — звал Дэхён, идя по тёмному школьному двору, высматривая кого-то. — Глупый мальчишка!.. Куда же ты делся?
— Сам ты глупый.
Ёнджэ стоял, скрестив руки на груди, прислонившись к кирпичной стене. Той самой, к которой его когда-то прижимали обидчики. До тех пор, пока не вступился Дэхён.
— А мальчишка... ну да, я мальчишка... Парень, если быть точнее, — Ю криво усмехнулся. В голове всё ещё было безумно легко от выпивки. В такие моменты развязывается язык, и с него льётся всё накопившееся. Всё, на что не находится смелости в обычном состоянии. — Из-за этого мы с тобой и не общаемся больше, верно? Как хочешь ты — просто дружить, больше не будет. Как хочу я — тоже. Выход один.
Чон молчал, будто бы оглушенный его словами.
— И я свой ход сделал. Я ушёл, чтобы тебе не мешать. Зачем ты пытался меня найти? — Ю действительно было интересно знать. С губ сорвалось одно лишь слово: — Почему?..
Дэхён приблизился.
— Потому что...
Он осторожно взял лицо Ю в ладони. Дотянулся, цепляя его губы своими. Ёнджэ затаил дыхание. Ёнджэ оставался недвижим. Испуганно съёжился даже, от неожиданности забывая ответить на поцелуй.
— Вот почему, — сказал Дэхён, чуть отстраняясь и улыбаясь. — Считай, что у меня тоже легче выходит объяснять поступками, чем словами.
— Ясно, — как-то безэмоционально протянул Ю.
А в следующий момент Дэхен был вжат в стену. Прямо своим девственно-чистым белым пиджаком. И в этот раз поцелуи наконец-то стали взаимными и глубокими.
После этого переломного момента всё пошло гораздо легче. Парни решили никого не извещать о новом статусе своих отношений. Да и зачем? Зачем расстраивать людей? Они и без слов заполнят неизвестное своими представлениями. И в самом деле все подумали, что они просто помирились после размолвки и снова стали неразлучными друзьями.
— Ёнджэ! Ёнджэ-э-э... Хватит придуриваться, слезай уже!
— Нет, Дэхён.
Ю совершенно бесстрашно прогуливался по перилам моста.
— Представь, что я умираю от ревности и решил трагично покончить с собой.
Дэхён закатил глаза, останавливаясь у ног любимого. Готовясь ловить его за пятки, если что.
— Джэ, ветер сильный. Говори быстрей, чего придумал, и слезай.
— Ну не мешай мне тогда. Во мне пропал великий актер. Так вот, умираю я от любви... — заново пробормотал он свое «вступление». И добавил: — Во всех смыслах... Приготовился лететь в тёмную воду, трепеща полами пиджака. И мой последний вопрос тебе перед тем, как я это сделаю: кто она?
— Что? — у Дэхена вырвался нервный смешок. — Ты собираешься умереть и спрашиваешь такие вещи? Ты бы ещё спросил, какого цвета у нее глаза. Легче бы стало? Ой, не могу...
Неконтролируемые смешки уже переросли в безудержный хохот. Чон не мог остановиться, загинаясь, похлопывая себя по коленкам и утирая слёзы.
Ёнджэ и сам захохотал, глядя на него. Он опустился, просто садясь на перила и болтая ногами, принимая чуть обиженный вид. Будто не он только что веселился.
— Ты плохо справляешься со своей задачей, Дэхён. А если бы сейчас подул ветер? Кто бы меня спас, — сказал он с напускной серьёзностью.
Чон подошел поближе, обнимая любимого за талию, блаженно вжимаясь лицом в его рубашку на уровне живота.
— У неё были бы карие глаза. Янтарно-карие.
— Янтарные? — переспросил Ю, зарываясь руками в его волосы, нежно поглаживая. — Что за дурацкий цвет? У кого вообще такие глаза?.. И ты бы в самом деле завел любовницу? Тсч.
— Ёнджэ... — рассмеялся Дэхён ему в рубашку. — Ты неисправим.
Всё для них в отношениях было вновь, и всё приходилось познавать самим. Но они не боялись трудностей.
Это время тоже было невыразимо прекрасным. Но затем...
А теперь посмотри в отражение. Что теперь?
Кто пытается склеить доверие из осколков?
Развернуться и выйти — ведь благо раскрыта дверь.
Но из слабых и гордых поступков не выйдет толка.
— Можно, конечно, — Дэхен улыбнулся, но взгляд оставался холодным. — Только я всё равно не понимаю, с чего это всё?
У Ёнджэ дрогнули губы.
— Ты... неужели ты так и не вспомнил? — парень понуро опустил голову. Ну да, заработался любимый, действительно заработался. — У нас пять лет сегодня. Годовщина. Дата... круглая...
Под конец стало трудно говорить, горло спирало, он задыхался. Глаза запекло. Приятный полумрак обернулся непроглядной темнотой. И фигура Дэхёна была чернее всего, резко выделяясь на фоне светлого проема. На фоне всех светлых представлений Ёнджэ о нем.
И глаза у Дэхёна тоже потемнели. От сдерживаемой ярости? Кажется, ему, такому деловому, слова Ю казались ужасно глупыми. По крайней мере, так подумал Ёнджэ, принимая всё на свой счет. А на чей ещё? Ведь никого другого, кроме них двоих, в комнате нет. Они всю жизнь смотрели только друг на друга, а теперь оказалось, что их обоюдное увлечение оказалось их же ловушкой, отрезающей от всего остального мира.
Как всегда бывает, большие чувства вылились в маленькие болезненные уколы. Видят все святые, Ю хотел по-хорошему. Но Дэхён начал первый.
— Почему ты каждый раз опаздываешь? Почему мне приходится ждать тебя каждый божий вечер? Почему на работе не отвечаешь на звонки? Неужели не бывает перерывов? — его как будто прорвало. — И эти участившиеся «командировки»... Кто она, Дэхён?.. Кто?
С каждым вопросом его голос повышался на тон, а Чон, будто отшатываясь от пощёчины, делал шажок назад.
Наконец он развернулся и без слов скрылся с его глаз.
Ёнджэ уронил голову в колени. Вот опять. Он не то хотел сказать. Он всю жизнь говорил не то. Наберётся ли когда-нибудь смелости сказать правильные слова? Дэхён ушел. Дэхен ушёл... И все бестолку. Снова прозвучит скрип двери, снова по полу пойдет сквозняк, выхолаживая душу.
Эта глупая гордость довлеет тобой и мной.
Нам ведь есть, что хранить. Ну, как минимум, попытаться.
И когда ты стоял, повернувшись ко мне спиной,
Мне хотелось к тебе подойти и сказать: «Останься».
Ёнджэ внезапно поднял голову. Решительно встал, сжимая кулаки. Он сможет.
— Дэхён! — крикнул парень, делая шаг вперед. Наверняка тот уже давно за пределами квартиры и не услышит.
— Дэхён! — прокричал он, выбегая в прихожую. И не поверил своим глазам. Чон спиной к нему застыл у двери. Стоял там, видимо, ожидая чего-то.
— Дэхён... — повторил Ёнджэ уже тише. Бог троицу любит, да. Он подошел к любимому, произнося: — Останься.
Скользнул руками по плечам, обнимая со спины, прижался. Так и не надетое пальто бесформенной грудой соскользнуло на пол. Спина Чона дрогнула, напряглась. И Ю подумал, что вот оно — сейчас любимый вырвется и выйдет, как хотел.
— Я уж думал, ты никогда этого не скажешь, — заметил Дэхен, разворачиваясь в его объятиях, удивляя до невозможности.
Ёнджэ несмело улыбнулся. А Чон спокойно продолжил:
— Пойдем в комнату. Грех пропадать такому великолепию.
***
Дэхен медленно гасит свечи. Все пять, одну за одной. Неважно, сколько лет они вместе. Неважно, сколько проживут ещё. Главное — проживут их счастливо. Дэхен улыбается своим мыслям, погружая комнату в тёплую и уютную темноту, и идет к Ёнджэ. Негромкий разговор, смешки, шелест одежды... Сегодня они возместят месяцы холодного отчуждения и заложат основу новых доверительных отношений.
Примечания:
*щибаль — корейское ругательство
Автор: mari__key
Профиль автора на "Книге фанфиков": mari_key
Беты (редакторы): IGNorabilIS
Персонажи: Чон Дэхён, Ю Ёнджэ
Пейринг: Дэ|Джэ
Рейтинг: R
Размер: Мини
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Повседневность, AU, Songfic, ER (Established Relationship), Стихи, Учебные заведения
Описание: И когда ты стоял, повернувшись ко мне спиной, мне хотелось к тебе подойти и сказать: «Останься».
Примечания автора:Написано для феста «Songfic: Love, Hot, Passion» под песню Taeyang (feat. GD) – Stay with me.
читать дальшеПервым шаг навстречу делает не тот, кто виноват, а тот, кто больше дорожит любовью. (с)
Ёнджэ зажигает свечи на столе. Ровно пять. Пять лет совместной жизни. И два года отношений. А до этого столько лет дружбы — и не сосчитать. Выключает свет. Комнату окутывает романтичный полумрак. Ёнджэ загодя наливает себе полбокала вина и присаживается на краешек дивана, ожидая того, кого привык ждать каждый вечер.
Надвигается ночь. Приглушенный и мягкий свет
Растворяется путаной рябью на дне бокала.
У меня нет сомнений в духовном с тобой родстве.
Только сможешь ответить, всегда ли его хватает?
Ёнджэ надеется, что все еще можно исправить. Сохранить то, что у них имеется. Одним решительным вечером спасти их от окончательного погружения в рутину и изменить ход вещей. Осветить посеревший мир нежным полумраком. Пока только полумраком. Постепенно насыщая цвета.
Сколько он себя помнил, Дэхён был его второй половинкой. В дружбе, а затем в любви. Тем, кто понимает с полуслова и заканчивает за тебя фразы. Воспринимает на ура любые твои затеи. Кто близко-близко к тебе душой, как далеко бы он ни был. Только вот с близостью тел начинает происходить что-то странное и непонятное.
Ю забылся в воспоминаниях и не сразу очнулся, услышав скрип входной двери. Яркий свет в прихожей, пробивающийся сквозь щель в гостиную. Шелест одежды и гулкие приближающиеся шаги. Дэхён вернулся.
Ты придешь, как всегда, непростительно запоздав,
Бросишь мятый пиджак на сутулую спинку кресла,
Виновато вздохнешь, от взаимных обид устав.
Нам неловко друг с другом. Почти неуютно. Тесно.
— Что это? — спросил человек всей его жизни, удивленно округляя глаза и кивая на всё праздничное великолепие на столе.
— Решил устроить тебе сюрприз. Ты ведь так устаешь на этой своей работе... Задерживаешься постоянно, — видя, что Дэхен внимательно слушает — ну или просто застыл, вникая в происходящее — он продолжил: — Не считаешь, что тебе нужно наконец немного расслабиться? Нам нужно расслабиться. Вместе. Можно ведь?
Он говорил торопливо, будто боясь, что получит отказ.
И почему у него возникло мимолётное чувство дежавю? Ах да. Ведь когда-то такое уже было. В их жизни много чего происходило до того момента, как они окончательно не определились быть вместе.
Мы знакомы как будто с рождения. Так давно
Что сейчас и не вспомню, и как это получилось?
Мы тонули друг в друге. ...с критической глубиной
Что-то вдруг поменялось. Запуталось. Надломилось.
Их дружба была из разряда «мы и не помним, как познакомились». Просто однажды они встретились и с тех пор всегда были не разлей вода. В средней школе, старшей. В универе.
— Что это за лохмотья на тебе? От прадедушки досталось? — презрительно морщится Ёнсыль — девочка из обеспеченной семьи, вся разнаряженная и блестящая, как ёлочная игрушечка. Пустая недалекая игрушка. Дэхену она тайно нравилась. Он постоянно подсматривал за ней из своего уголка, неотрывно ловя каждый «звёздный» жест. И вот теперь, когда он решился подойти, прозвучало это. Хлёстко, как пощечина.
Он оглядел себя: клетчатый пиджак с заплатками на локтях, донашиваемый за братом, и правда нельзя было назвать новеньким. Их семья переживала тяжёлые времена. Но мама всегда старалась одевать его хоть и небогато, но опрятно.
— От прабабушки ещё скажи, — фыркнул кто-то за спиной. Ёнджэ, как разобрал Дэхён. Новенький в их классе. У него был такой звучный, несмотря на детскость, голос. Чон затаил дыхание. Неужели кто-то пытается его защищать?
— Может, и от прабабушки, кто знает, — не растерялась Ёнсыль. Видимо, несмотря на общий первый слог, они с Ёнджэ различались, как небо и земля.
— Хочешь назвать моего друга девчонкой? — не замедлил придраться к словам маленький хитрец. Дэхен недоуменно оглянулся за спину: его только что назвали другом? Половина класса смотрела на Ю с таким же изумлением. Девочка только стояла, закрывая и открывая рот.
— Да тебе и за всю жизнь на такие доброту и честность не заработать! А шмотки — не главное, — добил Ёнджэ, аккуратно подцепляя пальчиками манжету своей рубашки и разрывая по шву, а затем проделывая то же со второй и наглядно демонстрируя это всему классу. — Пошли отсюда, Дэхён-а.
Он обхватил мальчика за плечи, уводя за дверь.
За рубашку Ёнджэ тогда досталось, конечно, сильно.
— ... эй, Джэ-я... ты не считаешь, что слишком заговорился, пышечка?..
Ёнджэ захрипел, больно прижатый спиной к кирпичной стене.
— Как насчет того, чтобы раскрасить это личико и заставить тебя впредь придерживать язычок?
— Н-н... н... — Ю попытался оторвать чужие руки от своей шеи и ослабить захват. Он и правда был пухляком. Безнадёжным. Слабым.
— Эй, громила с нездоровыми замашками! — послышалось со стороны. Разозлённый здоровяк повернулся на голос. Из-за угла, полный решимости, заворачивал... его лучший друг. Дэхён. Ёнджэ не смог сдержать поднявшуюся в душе волну облегчения и радости. — Что это за слова такие? «Личико», «язычок»? Ты случаем не небесно-голубого...
Окончательно отвлекшись на Чона, хулиган расслабился и пропустил момент, когда Ёнджэ отпихнул его, вырываясь и следом толкая в грудь.
— ...цвета.
Дэхён мигом подскочил ближе, ударяя заваливающегося назад старшеклассника по лицу.
— И не приближайся больше!
— Дэхён, это было лишнее, — выравнивая запыхавшееся дыхание и вытирая рот, как будто чем-то запачканный, сказал Ёнджэ.
— Ты же знаешь, издеваться над тобой могу только я. И никому больше этого не позволю, — ероша его волосы, растянул губы в улыбке Чон. — Пошли отсюда.
После Ёнджэ перестал быть пышечкой, но защищать друг друга они не перестали.
Это было прекрасное время.
А в один момент дружба переросла в нечто большее. С этим были свои сложности. Но когда парни наконец начали встречаться, взаимному счастью и эйфории не было предела. Один бесконечный медовый месяц, растянувший на несколько. Неотрывные взгляды, будто бы в попытке убедиться, что партнер никуда не денется, не растворится, не исчезнет в следующий миг. Невесомые нежные прикосновения кончиками пальцев. Сбитое дыхание, слившееся в одно.
Казалось, что они слишком близко. Такое счастье просто невозможно. Переполняющее, бьющее через край. А когда вода расплескивается за края, затапливая ванную, это, как известно, плохо. Придется кому-то завернуть кран.
Жизнь всегда всё решает по-своему, и реальность бьёт по самым уязвимым местам. Где тонко, там и рвётся.
Наши частые ссоры, пропитанные виной,
По нелепейшим поводам — диву даваться можно.
Отчуждение, гулко давящее тишиной,
Отдающее в пальцах предательски-нервной дрожью.
После университета Дэхен устроился на работу. Ёнджэ выбрал фриланс и заботу о домашнем уюте. Пока Чон строил карьеру и всё выше взбирался по карьерной лестнице, Ю всегда поддерживал его и неизменно радовался любым, даже самым малым успехам. Ждал по вечерам, радуя вкусными ужинами, тёплыми объятиями и желанным покоем.
Но постепенно такая жизнь всё больше и больше начала утомлять. Дэхён, обзаведясь довольно высокой должностью, стал всё чаще задерживаться на работе, часто ездить по командировкам. Ёнджэ, по идее добровольно запершийся в четырех стенах, весь изводился, не зная, что и думать. Что любимый просто прикрывается работой? Что тот на самом деле по самую крышу завален обязанностями, а он зря волнуется и мучает и себя, и Дэхёна? В любом случае, такое «одиночество вдвоём» медленно его доканывало. А Дэхён, замечая плохое настроение супруга, и сам предпочитал не спрашивать о причинах, не беспокоить его... и отдалялся.
— Как ты не понимаешь меня!..
Укоризненный звон тарелки, разбившейся о стену за спиной Чона.
— Сидеть постоянно в этой квартирке, преданно дожидаясь тебя... И только догадываться, что из сказанного тобой — правда.
Ёнджэ обречённо зарылся пальцами в волосы, опуская взгляд.
— Я и правда занят работой по горло. Мне что, видеоотчеты тебе слать? «Вот тут мы на совещании»? «Здесь составляем бизнес-план»? Что ты хочешь, Ёнджэ? — кричал в ответ Дэхён, доведённый до предела. Уже не сдерживаясь, во все горло.
— Не знаю... — тихо промолвил парень.
— Вот видишь. Даже не знаешь, чего хочешь, — едко бросил Чон. И откуда в нём это взялось? В них обоих.
— И это ты не понимаешь меня.
Дэхен твёрдо развернулся и пошел к выходу. Стук двери. Пробегающий по полу стылый холодок. Ему захотелось побыть вдали от него, Ёнджэ?
Ю просто старался умерить тяжёлое дыхание, глядя туда, где только что была удаляющая спина любимого. Опять не сказал того, что хотел. Только ерунду всякую намолол.
А ведь ему хотелось напомнить Дэхену, как им раньше было хорошо. Заверить, что всё это еще можно восстановить.
Он опустился на колени, собирая осколки.
Эта ссора, разумеется, не стала единственной. И каждый раз он возвращался мыслями к их общему прошлому...
Мне хотелось воскликнуть: «А помнишь, как мы с тобой!..»
Наши глупые шутки. Безумства. Смешные танцы.
И, ведомые странной и полной надежд судьбой,
Мы с тобою смелели и пробовали влюбляться.
Ёнджэ понял, что с ним что-то не так, когда они с Чоном начали вдвоём заглядываться на девушек. Когда осознал, что иногда застывает, смотря на губы друга, его глубокие глаза, подрагивающие ресницы, порой не понимая, что тот ему старательно втолковывает. И это удовольствие сродни тому, что испытываешь, смотря на цветастую юбочку симпатичной девчонки. Только лучше. Только в этом человеке ощущаешь необъяснимую, родственную тебе твёрдость. И мужскую твёрдость характера, и опору в том числе.
Ю начал чувствовать что-то большее от точно таких же, как и прежде, прикосновений. Необъяснимое блаженство, истому, когда хочется сказать, что желаешь больше, и, как кот, потянуться за новой лаской. Понимая, что Чон ничего такого не ощущает и скорее всего посмотрит на него с недоумением, если он скажет: «Эй, друг, мне вдруг ужасно стали нравиться твои прикосновения. Как насчет тебя?», Ёнджэ молчал.
Мялся нерешительно. Гулял для вида с Дэхёном и девчонками. Мучался, не желая напрягать Чона. И всё чаще предпочитал не видеться с другом.
— Почему избегаешь меня? — Дэхён выловил его в школьном коридоре и спросил прямо, смотря исподлобья. Ёнджэ боязливо огляделся. Отступать было некуда. Позади только стены. Чон загнал его в угол.
— Я не избегаю тебя.
— Да ладно? Не пытайся отрицать очевидное. Сколько мы с тобой виделись на этой неделе? Два раза? Три? — напирал Чон и в переносном, и в прямом смысле. — Крутой стал? Решил, что с девчонками замутил, так теперь лучшему другу можно не уделять внимания?
— Что? — пораженно выпалил Джэ. — Девчонки... А сам-то? Да и вообще. Глупость какую придумал. Будто «случайные симпатии» могут помешать нашей дружбе.
— Ну а что тогда? — напрягся Дэхён. Не тратя времени на лишние слова... и так зная, что Ёнджэ поймет его, он выдохнул одно-единственное слово: — Почему?..
— Ты правда хочешь знать? — вдруг усмехнулся Ёнджэ. «Почему?» — чуть раздраженно пропел он одними губами, заставляя собеседника озадаченно нахмурить брови. И внезапно придвинулся, захватывая этими самыми губами губы Дэхёна. Лучшего друга.
— Ты... м-м-м... Ты что? — ошалело выкрикнул Чон, вырываясь и предупреждающе ложа ладони ему на плечи.
— Говорил же, что ты не захочешь знать, — выплюнул Ю.
Тяжело дыша, он смотрел уходящему другу в спину. «Не приближайся ко мне больше». Вот что значил его безмолвный уход.
И он не приблизился. До самого выпускного.
Развесёлые юноши и девушки, попрощавшиеся с длительной и ужасно утомляющей под конец порой своей жизни. Все в красивых платьях и костюмах. Награждения, торжество, танцы. Выпивка, разливающая по жилам ещё большее веселье, для кого-то — пополам с печалью. Для Ёнджэ — так точно.
Он пришел на этот праздник... с Ёнсыль. С той самой Ёнсыль, которая когда-то дразнила Чона. Только разница в материальном положении стёрлась, а смутная неприязнь осталась. И все же первый слог имени их с Ёнджэ чем-то роднил. Девушка выросла просто красавицей, и платье на ней в тот вечер было чудесное — белое, чистое и прекрасное. На Дэхёне тоже был белый костюм. «Щибаль*, цвет невинности просто», — думал Ю, раздразнивая тоску коктейлем, замаскированным под сок. Видимо, алкоголь и добавлял мыслям непривычной резкости. Ёнджэ в своем тёмном костюме наблюдал за Чоном со своего места. Не танцевал, не куражился. Просто лениво перебрасывался фразами с приятелями, стоя в сторонке. А вот Дэхён веселился на полную катушку — много улыбался и смеялся, беспрестанно кружил в танце свою спутницу.
А ещё Дэхён в тот вечер пел. Ёнджэ знал, что он прекрасно поет. Этот чудесный голос добавлял ему мучений. Он почти не вслушивался в слова, просто улавливая переливы родного голоса. Казалось, Дэхён поет только ему и больше никому в зале. Но, конечно, он заблуждался. Тем не менее под конец композиции у Ю слёзы стояли в глазах.
Чон спустился в зал, триумфально целуя свою подружку на вечер, а Ёнджэ отвернулся, смаргивая слёзы. Это стало последней каплей. Смотреть, как Чон касается кого-то своими губами. Которые самому Ёнджэ выдалось целовать всего лишь раз. Он болезненно сжал кулаки, игнорируя оклики друзей. Нет, он ничего не скажет Дэхёну. Какое он имеет право? Лучше уйти, исчезнуть с глаз. Да, так будет лучше.
Но ему не позволили в тот вечер далеко уйти. Ю чуть улыбнулся, припоминая этот момент.
— Ёнджэ! Ёнджэ! — звал Дэхён, идя по тёмному школьному двору, высматривая кого-то. — Глупый мальчишка!.. Куда же ты делся?
— Сам ты глупый.
Ёнджэ стоял, скрестив руки на груди, прислонившись к кирпичной стене. Той самой, к которой его когда-то прижимали обидчики. До тех пор, пока не вступился Дэхён.
— А мальчишка... ну да, я мальчишка... Парень, если быть точнее, — Ю криво усмехнулся. В голове всё ещё было безумно легко от выпивки. В такие моменты развязывается язык, и с него льётся всё накопившееся. Всё, на что не находится смелости в обычном состоянии. — Из-за этого мы с тобой и не общаемся больше, верно? Как хочешь ты — просто дружить, больше не будет. Как хочу я — тоже. Выход один.
Чон молчал, будто бы оглушенный его словами.
— И я свой ход сделал. Я ушёл, чтобы тебе не мешать. Зачем ты пытался меня найти? — Ю действительно было интересно знать. С губ сорвалось одно лишь слово: — Почему?..
Дэхён приблизился.
— Потому что...
Он осторожно взял лицо Ю в ладони. Дотянулся, цепляя его губы своими. Ёнджэ затаил дыхание. Ёнджэ оставался недвижим. Испуганно съёжился даже, от неожиданности забывая ответить на поцелуй.
— Вот почему, — сказал Дэхён, чуть отстраняясь и улыбаясь. — Считай, что у меня тоже легче выходит объяснять поступками, чем словами.
— Ясно, — как-то безэмоционально протянул Ю.
А в следующий момент Дэхен был вжат в стену. Прямо своим девственно-чистым белым пиджаком. И в этот раз поцелуи наконец-то стали взаимными и глубокими.
После этого переломного момента всё пошло гораздо легче. Парни решили никого не извещать о новом статусе своих отношений. Да и зачем? Зачем расстраивать людей? Они и без слов заполнят неизвестное своими представлениями. И в самом деле все подумали, что они просто помирились после размолвки и снова стали неразлучными друзьями.
— Ёнджэ! Ёнджэ-э-э... Хватит придуриваться, слезай уже!
— Нет, Дэхён.
Ю совершенно бесстрашно прогуливался по перилам моста.
— Представь, что я умираю от ревности и решил трагично покончить с собой.
Дэхён закатил глаза, останавливаясь у ног любимого. Готовясь ловить его за пятки, если что.
— Джэ, ветер сильный. Говори быстрей, чего придумал, и слезай.
— Ну не мешай мне тогда. Во мне пропал великий актер. Так вот, умираю я от любви... — заново пробормотал он свое «вступление». И добавил: — Во всех смыслах... Приготовился лететь в тёмную воду, трепеща полами пиджака. И мой последний вопрос тебе перед тем, как я это сделаю: кто она?
— Что? — у Дэхена вырвался нервный смешок. — Ты собираешься умереть и спрашиваешь такие вещи? Ты бы ещё спросил, какого цвета у нее глаза. Легче бы стало? Ой, не могу...
Неконтролируемые смешки уже переросли в безудержный хохот. Чон не мог остановиться, загинаясь, похлопывая себя по коленкам и утирая слёзы.
Ёнджэ и сам захохотал, глядя на него. Он опустился, просто садясь на перила и болтая ногами, принимая чуть обиженный вид. Будто не он только что веселился.
— Ты плохо справляешься со своей задачей, Дэхён. А если бы сейчас подул ветер? Кто бы меня спас, — сказал он с напускной серьёзностью.
Чон подошел поближе, обнимая любимого за талию, блаженно вжимаясь лицом в его рубашку на уровне живота.
— У неё были бы карие глаза. Янтарно-карие.
— Янтарные? — переспросил Ю, зарываясь руками в его волосы, нежно поглаживая. — Что за дурацкий цвет? У кого вообще такие глаза?.. И ты бы в самом деле завел любовницу? Тсч.
— Ёнджэ... — рассмеялся Дэхён ему в рубашку. — Ты неисправим.
Всё для них в отношениях было вновь, и всё приходилось познавать самим. Но они не боялись трудностей.
Это время тоже было невыразимо прекрасным. Но затем...
А теперь посмотри в отражение. Что теперь?
Кто пытается склеить доверие из осколков?
Развернуться и выйти — ведь благо раскрыта дверь.
Но из слабых и гордых поступков не выйдет толка.
— Можно, конечно, — Дэхен улыбнулся, но взгляд оставался холодным. — Только я всё равно не понимаю, с чего это всё?
У Ёнджэ дрогнули губы.
— Ты... неужели ты так и не вспомнил? — парень понуро опустил голову. Ну да, заработался любимый, действительно заработался. — У нас пять лет сегодня. Годовщина. Дата... круглая...
Под конец стало трудно говорить, горло спирало, он задыхался. Глаза запекло. Приятный полумрак обернулся непроглядной темнотой. И фигура Дэхёна была чернее всего, резко выделяясь на фоне светлого проема. На фоне всех светлых представлений Ёнджэ о нем.
И глаза у Дэхёна тоже потемнели. От сдерживаемой ярости? Кажется, ему, такому деловому, слова Ю казались ужасно глупыми. По крайней мере, так подумал Ёнджэ, принимая всё на свой счет. А на чей ещё? Ведь никого другого, кроме них двоих, в комнате нет. Они всю жизнь смотрели только друг на друга, а теперь оказалось, что их обоюдное увлечение оказалось их же ловушкой, отрезающей от всего остального мира.
Как всегда бывает, большие чувства вылились в маленькие болезненные уколы. Видят все святые, Ю хотел по-хорошему. Но Дэхён начал первый.
— Почему ты каждый раз опаздываешь? Почему мне приходится ждать тебя каждый божий вечер? Почему на работе не отвечаешь на звонки? Неужели не бывает перерывов? — его как будто прорвало. — И эти участившиеся «командировки»... Кто она, Дэхён?.. Кто?
С каждым вопросом его голос повышался на тон, а Чон, будто отшатываясь от пощёчины, делал шажок назад.
Наконец он развернулся и без слов скрылся с его глаз.
Ёнджэ уронил голову в колени. Вот опять. Он не то хотел сказать. Он всю жизнь говорил не то. Наберётся ли когда-нибудь смелости сказать правильные слова? Дэхён ушел. Дэхен ушёл... И все бестолку. Снова прозвучит скрип двери, снова по полу пойдет сквозняк, выхолаживая душу.
Эта глупая гордость довлеет тобой и мной.
Нам ведь есть, что хранить. Ну, как минимум, попытаться.
И когда ты стоял, повернувшись ко мне спиной,
Мне хотелось к тебе подойти и сказать: «Останься».
Ёнджэ внезапно поднял голову. Решительно встал, сжимая кулаки. Он сможет.
— Дэхён! — крикнул парень, делая шаг вперед. Наверняка тот уже давно за пределами квартиры и не услышит.
— Дэхён! — прокричал он, выбегая в прихожую. И не поверил своим глазам. Чон спиной к нему застыл у двери. Стоял там, видимо, ожидая чего-то.
— Дэхён... — повторил Ёнджэ уже тише. Бог троицу любит, да. Он подошел к любимому, произнося: — Останься.
Скользнул руками по плечам, обнимая со спины, прижался. Так и не надетое пальто бесформенной грудой соскользнуло на пол. Спина Чона дрогнула, напряглась. И Ю подумал, что вот оно — сейчас любимый вырвется и выйдет, как хотел.
— Я уж думал, ты никогда этого не скажешь, — заметил Дэхен, разворачиваясь в его объятиях, удивляя до невозможности.
Ёнджэ несмело улыбнулся. А Чон спокойно продолжил:
— Пойдем в комнату. Грех пропадать такому великолепию.
***
Дэхен медленно гасит свечи. Все пять, одну за одной. Неважно, сколько лет они вместе. Неважно, сколько проживут ещё. Главное — проживут их счастливо. Дэхен улыбается своим мыслям, погружая комнату в тёплую и уютную темноту, и идет к Ёнджэ. Негромкий разговор, смешки, шелест одежды... Сегодня они возместят месяцы холодного отчуждения и заложат основу новых доверительных отношений.
Примечания:
*щибаль — корейское ругательство
@темы: фан-творчество, Yoo Youngjae, Jung Daehyun, Fanfic
-
-
16.05.2015 в 11:51-
-
29.02.2024 в 09:56Посетите также мою страничку
nvspwiki.hnue.edu.vn/index.php?title=Th%C3%A0nh... оформить банковскую карту таджикистана онлайн
33490-+